В личной жизни Юле не сразу повезло. Племяннику было года 2, когда Юля стала жить с мудаком, который стал контролировать каждый ее вдох, руки распускал, если Юля делала что-то неподобающее по его меркам. И разорвать отношения Юля не могла. Для нее это было почти нормой: она – без права голоса, все остальные имеют право диктовать.

После того как мудак напился и стал обвинять Юлю в неверности, подкрепляя обвинения тумаками и угрозами, я ее забрала. Сама жила с мамой, но Юлю забрала. Мама не чёрствый человек, позволила Юле остаться. А куда ещё? Работы у нее не было, из-за мудака уволилась. К матери домой – кто бы её пустил. И к отцу вернуться нельзя было – мачеха избавилась от всех следов пребывания Юли, ей даже спать бы там не на чем было. Отец жирно намекнул, что Юля уже взрослая, пора бы самостоятельно жить.

Сначала это было просто сочувствие. Мне казалось, что Юля застряла в 14-летнем возрасте и отчаянно не хотела взрослеть. Она не умела принимать решения, не умела спорить, ей в голову не приходило, что можно отстаивать свое мнение и не делать то, что не хочешь делать. При этом она была доброй, до раздражения честной и тихой.

Со мной и мамой Юля прожила почти год. Как ни странно, но мама с Юлей подружились. Мама талдычила Юле, что кроме самой Юли никто о ней не позаботится. Спрашивала, хочет ли Юля прожить жизнь жертвы, которую будут бить, шпынять и эксплуатировать.

Юля нашла работу, работала. По дому помогала. Продукты покупала. Бегала к матери, чтобы сидеть с Митей. Попутно у нее появились отношения с братом коллеги. А лучший друг этого молодого человека преподавал курсы самообороны, Юля стала посещать занятия. Она начала меняться, становилась всё увереннее в себе, всё смелее. Она обрастала друзьями и знакомыми. Даже сутулиться перестала. От нас она переехала к своему молодому человеку.

У Веры с Егором дела шли всё хуже и хуже. После вторых родов Вера поправилась – от 42 размера до 50. Егор старался приходить домой позже, знал, что там его ждут ссоры и скандалы. Потом у него появилась молодая девушка. Вера узнала, разозлилась, но за мужа решила бороться. Егор метался между женой и любовницей.

В итоге Вера с Егором развелись, когда Мите было 6 лет. Вере сын оказался не нужен, Егору тоже – “победившая” любовница была против мальчика. Так Митя оказался у нашей с Егором мамы на воспитании. Вера после развода тосковала недолго, нашла себе мужчину, который был ещё младше Егора.

Я вышла замуж. Юля вышла замуж. Ни на одной из этих свадеб не было ни Веры, ни Егора. А мама была. Юля расцвела. Ее было не узнать, словно перед глазами совсем другой человек. Муж у нее очень хороший. Его семья приняла Юлю с распростёртыми объятиями.

Вера пьёт. Мужчины помоложе остались в прошлом, как и хорошая работа. Юля с ней не общается. Егор с подачи мамы лишил Веру родительских прав на Митю. Юля часто бывает у мамы, как и я.

Маме мы с Юлей помогаем. Митя быстро растёт, а мама уже на пенсии, материально не справляется. Егор даёт маме деньги на Митю, передает все до копейки алименты, которые время от времени приставам удается взыскивать с Веры. Егор женат, у него дочь, на сына ему почти наплевать.

Я не заметила, когда мы с Юлей успели стать лучшими подругами. Когда на смену сочувствию пришло что-то большее, мы не заметили. Сейчас я смотрю на Юлю и вижу уверенную в себе женщину, которая знает, чего хочет. Я горжусь тем, что именно меня Юля выбрала крестной мамой для дочки. Я бы тоже не позвала, но мой ребенок вырастет и сам решит, в кого будет верить. Вот такая у нас многолетняя и немного запутанная семейная история.

Мне самой не так давно исполнилось 37 лет. Я вспомнила Веру в день их с Егором свадьбы. И поняла, что Вера тоже застряла. Она не осознавала себя матерью 20- летней дочери, не чувствовала себя таковой. Юля смогла повзрослеть, а Вера, увы, нет.

Вере сейчас за 50. Она носит мини, кокетничает, считает себя обворожительной и мечтой для любого мужчины. То с перегаром, то с фингалами на лице. Жалкое зрелище. Дочь потеряла, сына лишилась, внучку ни разу не видела. Врагу не пожелаешь так бездарно распорядиться жизнью. Записано.